Том 19. Белые пелеринки - Страница 31

К оглавлению

31

— Дедушка! Милый мой дедушка! А вот и таракашечка мой! Здравствуй, таракашка!

У старого героя-солдата слезы хлынули из глаз, и не дрогнувший ни разу перед лицом врага, старый Сидоренко задрожал теперь как лист, услышав этот милый голосок!

И дедушка плакал, и княгиня, и госпожа Бранд, и белобрысая Лина — все-все.

Дедушка целовал худенькую, как цыплячья лапка, ручонку, и в сердце его разрасталась огромная радость.


Горячка отступила, Южаночка поправлялась. Ее силы благодаря уходу восстанавливались быстро. А любовь и нежные заботы окружающих только способствовали этому выздоровлению. Но что лучше всего способствовало скорейшему выздоровлению — это первое же сознательное свидание с Линой. Южаночка впервые после катастрофы увидела теперь оба здоровые глаза своего недавнего врага, увидела и проснувшуюся к ней ласку Лиины, и девочки трогательно примирились, скрепив свой мир поцелуем.

И с фрейлейн Бранд крепко поцеловалась Инна, и дала ей тут же слово стараться во что бы то ни стало переделать себя…

Прошла еще неделя. Южаночку спустили с кровати, и, смешно ковыляя, она бродила уже по палате.

Это было в один из славных деньков апреля.

Дедушка пришел довольный, точно именинник, получивший желанный подарок.

— Дедушка, милый, что ты? — спрашивала Южаночка, целуя любимого старика.

Она сама была не менее сияющею сегодня, нежели дедушка. Ее глазки блестели, щеки покрылись румянцем. Еще бы! Как было не радоваться Южаночке! Княгиня сообщила ей, что отпустит ее раньше срока на Пасхальные каникулы! Колокольный звон, светлая заутреня, сдобные куличи Марьи Ивановны, катанье яиц, прогулка за город. Первые фиалки, дедушка, Сидоренко. О, сколько радости ожидает снова ее!

И сам дедушка к тому же, как нарочно, такой праздничный и веселый сегодня.

— Дедушка, что ты?

— Я решил задачу, Южаночка, помнишь эту трудную задачу, о которой мы говорили тогда.

— О, говори, говори скорее, что это все значит, дедушка, — заволновалась Инна.

— А то значит, милая ты моя, дорогая Южаночка, что твоему дедушке удалось устроить так, что ты с сегодняшнего дня принадлежишь только ему одному!

— Что? А тетя Агния? Она не отдаст меня тебе, дедушка. Она ни за что не отдаст! — голосок, еще слабый после болезни, предательски дрожит. Южаночка готова разрыдаться от досады на дедушку, зачем он так нехорошо шутит с нею.

— Не отдаст меня тетя Агния! Никому не отдаст!

— Она отдала уже тебя мне, моя Южаночка, она отдала тебя мне! Тетя Агния сняла опеку, и все права свои на тебя передала твоему дедушке. Она уступила моей просьбе и только связала меня одним условием: продолжать твое воспитание в институте. Но теперь это ничего не значит, Южаночка, тебе не будет трудно, все так любят тебя.

— Дедушка! Дедушка! Дедушка милый, хороший, дорогой мой! — задыхается от волнения детский голос. — Так твоя я теперь? Ты мне это устроил на всю жизнь, дедушка? Твоя?

— На всю жизнь, моя крошка ненаглядная, до тех пор, пока сама не пожелаешь уйти от меня.

— Никогда! Никогда! С тобою всю жизнь, с тобой, с милым Сидоренко, с Марьей Ивановной, со всеми вами. О! Какое счастье, дедушка! Какая это огромная радость для меня!

И прильнувшая к груди дедушки девочка затихла, охваченная счастьем, о котором она до сих пор только осмеливалась робко мечтать. И дедушка затих, держа в объятиях свою любимицу, и тихо радовался своей наконец решенной задаче.

И солнце радовалось вместе с ними, теплыми лучами заливая и старого генерала, и его маленькую внучку.


* * *

notes

[1]

От слова perfait — превосходный.

[2]

Mouvais — гадкий.

[3]

"Вы говорите по-немецки — да" (нем.).

[4]

Утро… " (нем.).

[5]

Род салопа.

[6]

Наказание, принятое в военных частях, по несколько часов стоять с ружьем.


31